Разбираясь в этом, добрался до пункта "Лестница чувств" в наброске плана статьи о русских песнях. Отыскал определение странного термина прямо в пушкинских стихах. "То разгулье удалое,\То сердечная тоска" и "Известная примета: \ Начав за здравие, за упокой \ Сведем как раз" - и все в пределах одного стихотворения, без сквозного сюжета, но с перебором самых разных ситуаций и судеб. Нашел тьму примеров тому у Пушкина и у народа. В том числе путь от минуса к плюсу. Начало: "Что же ты, лучинушка, неясно горишь?" Сердечная тоска! Конец: "На шубушке пуговки погремливают". Милый идет, тоски как не бывало, разгулье удалое! В промежутке (всего-то 12 строк!) вся лестница чувств.
Тут бы сесть и написать стихи по лестнице чувств, стать учеником Пушкина. Трудновато. Каждое чувство надо испытакть самому, помнить, нести в душе. Предсказание Бабаева сбылось. Исследую, а сам пишу мало. Добрался до народных песен в записях Пушкина. Что такое? В двух песнях лестница чувств слита с сюжетом, как это делал сам Пушкин. Выдал свое за народное? Почему? С какой стати? Годы ушли на это, зато полистал подлинные рукописи поэта в заветной комнате Пушкинского дома в Питере. Какая трудоемкая наука - пушкинистика! Это потому, что гений как бы играючи решал одну за другой неподъемные задачи. Напечатал статью в "Вопросах литературы", солидную, с научным аппаратом. Что скажут пушкинисты? "Как хорошо. что найдены два новых стихотворения Пушкина, написанных в народном духе!" - улыбался великий пушкинист С.М. Бонди. А более молодые? Мой редактор Валентин Непомнящий спрашивал их мнение. "Грамотно написано", - с удивлением услышал он. И ничего больше. А стихов моих почти не было. Отсутствие стихов при наличии статей заметила добрая Белла Ахмадулина. Похвалила и посочувствовала, сказав моему зятю: "Валя - добрый человек. Не пожалел времени и сил для другого поэта!" Взялся было за стихи, но опять Пушкин. У него, видите ли, несчастное детство, и родители никуда не годились. Вот бы на их месте были чадолюбивые Раевские! - недавно помечтал в "Знамени" Игорь Клех. Ну и родился бы Александр Раевский! А ведь он существовал, Пушкин назвал его своим демоном, чуть ли не Онегина с него писал. А поэта бы не было! Почему? Стал искать ответа у Пушкина. Оказывается, муза его "юный слух напевами пленила", и "чуть дышала, преклонясь над детской колыбелью", и "с младенчества дух песен в нас горел". И вообще, его детство - это "краткий путь,усыпанный цветами,\ Которым я так весело протек". Признаний поэта даже не замечали. не подвергали анализу! Это возможно лишь в одном случае. Миф! Он гнездится в подкорке и заставляет видеть то,чего нет, и не видеть того, что есть! О детстве поэта я написал книгу "Ранняя любовь Пушкина". И тут сам Пушкин как бы потребовал, чтобы я оставил его в покое и вернулся к собственным сочинениям. Я совершил поучительную ошибку и в книге, и в статье "С холста как с облаков" ("Детская литература", N 1,1990), и даже в телепередаче, показывая рисунок Пушкина на черновике "Египетских ночей". Незаконченная повесть относится к 1835 году, а рисунок, как я увидел в рукописном отделе Московского Музея Пушкина, сделан в 1824 году на полях первой редакции стихов "Клеопатра", из коих вышло знаменитое "Чертог сиял", потом еще раз отредактированное поэтом и в 1841 году (уже не им) включенное в "Египетские ночи". По ошибке "обнаружил" там портрет маленького сына поэта - Сашки, за что сам себя дисквалифицирую и приношу глубочайшие извинения А.С.Пушкину. Зато, говоря его же словами: "Прощайте, хладные науки" И - "Я изменился,я поэт.\ В душе моей едины звуки\ Переливаются, живут,\ В размеры сладкие бегут". Пушкинистика требует огромных сил, но они, знаю по опыту, откуда-то берутся, если увлечешься чем-то связанным с Пушкиным. Буду писать стихи. А пока, как поется в уличной песне, "свои долги вам завещаю". Мои ныне самые близкие друзья - барды уже благодарят за то, что их предком и основоположником оказался сам Пушкин. Я обратил их внимание на "Сцены из рыцарских времен", где Пушкин дал своему миннезингеру Францу образец авторской песни - "Жил на свете рыцарь бедный". На то, что по воспоминаниям Анны Керн, Пушкин любил петь свои и чужие стихи и спел для нее, как нынешний заправский бард, авторскую песню "Я ехал к вам" ("Приметы"), На то, что, излагая по-русски речь Скриба в статье "Французская академия", Пушкин дал авторским песням, "веселым архивам, поющим летописям", как он их называл, теоретическое обоснование.Он как бы заказал русским поэтам такие песни. Но мелодии, сочиненные или подобранные Пушкиным, нам не известны, магнитофонов не было. И все же есть стихи, какие можно спеть почти так, как их пел сам Пушкин Умоляю,пусть знатоки отыщут ноты песенки "Жил да был петух индейский". Тогда любой бард возьмет гитару и споет по-пушкински кулинарную феерию "У Гальяни иль Кольони\ Закажи себе в Твери..." Именно этот мотив указал Пушкин в письме к Соболевскому. А вдруг на тот же мотив этот озорник пел и "Жил на свете рыцарь бедный"? Что же до рисунка, то он перед вами. Пушкин бьется над клятвой Клеопатры богам Аида, Ада отдаться тому. кто купит "ценою жизни ночь мою". Но рисунки на полях страшной клятвы связаны с текстом разве лишь тем, что Пушкин,возможно, помечтал, что в свите царицы могла быть женщина,похожая на него самого, с примесью эфиопской крови. Она - в самом верху и считается автопортретом поэта. Справа еще профиль, какой опять-таки считают автопортретом Пушкина в женском образе. Две эти дамы похожи и не похожи, как родные сестры. Во втором профиле вижу сестру Пушкина Ольгу Сергеевну, еще не Павлищеву, друга и радость его детства ("С подругой обнимуся\ Весны моей златой"). Эта дама,как и следующая за ней, тоже могла бы быть в свите Клеопатры. Третий профиль, кстати тоже похожий на Пушкина, мы с Андреем Черновым одновременно, когда рисунок показывала в Москве питерская хранительница рукописей Пушкина Р.Е. Теребенина, определили как портрет Надежды Осиповны, матери поэта. Если взять ее портрет кисти Ксавье-де-Местра, более молодой, еще без наметившегося второго подбородка, и карикатуру на мать поэта, сделанную в 1815 году художником Бешенцевым ( см. публикацию И. Бочарова и Ю. Глушаковой в "Неделе", N 16. 1988 г.), то мы увидим, что Надежда Осиповна носила локоны, длинный слева, как на данном рисунке, и короткий справа, как на дружеском шарже Бешенцева. Пушкин глядел слева, Бешенцев справа на одно и тоже лицо. Интересно было бы определить, кого изобразил поэт ниже профиля матери, у самого края листа. Наверное,эта женщина тоже имеет отношение к семье Пушкиных. Портрета бабушки поэта, музы его младенчества, "наперсницы волшебной старины", фактической в то время главы семьи Пушкиных, той самой, что склонялась над ним "в шушуне, в больших очках и с резвою гремушкой", той, у кого "длинный рот, где зуба два стучало" , носившей для внука семейную реликвию - "драгой антик, прабабушкин чепец", той, кого Пушкин помнил всю жизнь, к сожалению, пока не нашли, Но его не может не быть среди рисунков гениального внука. Правда. больших очков тут нет, и беззубый рот кажется, как и должно быть, маленьким. а не длинным, пока он сомкнут. Зато прабабушкин чепец, как будто в наличии, им покрыты волосы бабушки, а в верхней части чепца видна полоска какого-то украшения. Лицо, если разглядывать его отдельно, поражает своей значительностью. Что до нижнего профиля, то его тоже считают женским. Но аттрибутировать его просто. Найдите в своем семейном альбоме снимок малыша лет двух-трех и сразу поймете, что Пушкин нарисовал на полях клятвы Клеопатры живого, умненького и очень милого ребенка. Его-то я и принял за Сашку, за будущего генерала А.А.Пушкина. Это не так. Впрочем, я указал и на то, что рисунок может быть портретом умершего в детстве поэта любимого брата Николая (в программе автобиогафических записок есть пункт "Смерть Николая") и тоже любимого Льва, младшего брата. Ребенок изображен под портретами сестры, матери и бабушки. Вверху Пушкин в образе женщины. А почему бы внизу не нарисовать себя младенцем, благо об этом младенце идет речь во многих его стихах? Конечно, он себя в таком возрасте не помнил, тут работало воображение, как и в тех случаях, когда поэт рисовал себя толстым или морщинистым, или даже почти лысым и беззубым старцем. Почему в кампании, увенчанной профилем Пушкина, хоть и в женском варианте, не различили даже младенца, не говоря уже об остальных членах пушкинской семьи? Потому что привыкли видеть поэта вне семьи. Лишь юная Надя Рушева догадалась, например, нарисовать Пушкина, отца семейства, играющего с собственными детьми. Подарив науке этого младенца, завершаю свою деятельность в пушкинистике и возвращаюсь к мемуарам о детстве и стихам для детей. Я ж не собирался изучать Пушкина! Я только хотел научиться у него лучше писать. Искал у него секреты и тайны, практически необходимые сейчас нам, поэтам. На это может не хватить всей жизни. Но может что-то и выйдет?